Красный пульс, № 9, текстовая версия

Мы рассмотрели историю экономической классовой борьбы на производствах в постсоветской России и видели, что в пиковые годы она становится политической и выражаемой территориально. Так, спад экономической борьбы в 1993-м году сопряжён с защитой Дома Советов. Мы помним как трудящиеся мечтали о победе коммунистов на выборах в 1996-м, их наивные марши «за честные выборы» в 2011м-2012м, теперь предстоит повышение пенсионного возраста. Здесь мы видим единую историческую логику. Новейшая история России это история буржуазной элиты на нефтяной трубе, её зависимости от нефтедолларов, распродажи ею заводов в моменты ломок, отступлений пролетариата, кровоточащих горячих точек по всему бывшему СССР. Однако, кое-что всё же непрерывно менялось.

Давайте рассмотрим, как менялась занятость населения на основной работе в различных отраслях экономики по данным Росстата за последние 12 лет – с 2005 по 2017 года. Для удобства рассмотрим отрасли, распределив их на несколько графиков. Как мы видим из этого графика, представляющего, по большей части – реальный сектор экономики, доля работников в сфере обрабатывающей промышленности и в сельском хозяйстве падала. Доля транспортников, коммунальщиков и добытчиков полезных ископаемых –росла. Доля строителей колебалась, время от времени достигая пика в 7,6%. В целом этот блок, как видите, падает.

Последний график изображает социальную сферу. Госслужащие доли не изменили, прочие сферы, если верить Росстату – выросли.

Давайте посмотрим на столбчатых диаграммах, какие сферы насколько изменились, взяв разницу между 2005 и 2017 годом. Начнём с упавших сфер. Более подробная расшифровка категорий была выше. Таких сфер было 3. Это сельское хозяйство, обрабатывающая промышленность и сфера операций с недвижимостью. Причём сельское хозяйство упало в наибольшей степени, производство – в 1,2 раза меньше упало, чем сельское хозяйство, а операции с недвижимостью – в 7 раз меньше, чем производство. Т.е. речь идёт преимущественно о падении первых двух сфер.

Как было показано выше, рост роли сферы услуг и прекаризация трудовых отношений характерна не только для России. Эти трэнды имеют место быть во всём мире. 

Для того, чтобы прикинуть, хотя бы приблизительно, роль различных секторов экономики для классовой борьбы, мы совершили не совсем корректный, с точки зрения науки, шаг. Мы собрали доли забастовочных показателей 8 стран из диаграмм «Красного пульса» в таблицу. Эти показатели неаналогичны. В одних случаях это дни простоя, в других – забастовщики, в третьих – забастовки, для Японии мы взяли конфликтующие профсоюзы. Т.е. следует принимать, что наша прикидка – очень грубая. Да и сами диаграммы «Красного пульса», взятые за основу – не так подробны как таблицы источников. Для Индии мы взяли среднюю для гОда с максимальной долей фабрично-заводских рабочих и гОда с максимальной долей бастующих в секторе финансирования и страхования. Для США – среднюю двух последних имеющихся лет. Поскольку транспорт для Бразилии был включён в сферу услуг, при расчёте сферы услуг Бразилию мы не учитывали. Далее мы нашли среднюю для 8 стран, по 10 годам и получили следующую диаграмму.

Конечно, эти диаграммы отражают лишь те страны, которые попали в поле внимание «Красного пульса» и имеют недостатки, описанные выше. Но следует заметить, что это крупнейшие страны мира. Некую реальность, пусть и весьма приблизительную, мы можем отсюда понять. Это не тот мир, который знал Владимир Ленин. Согласно распространённому определению, экономика в которой доминирует сектор услуг, называется постиндустриальной экономикой. И этот мир предполагает совсем иную тактику и стратегию классовой борьбы. О чём свидетельствуют 2 последние диаграммы? На наш взгляд – о том, что трудно в наше время определить, за каким подклассом пролетариата – доминанта. Промышленный это пролетариат или пролетариат сферы услуг? Промышленный пролетариат может оказаться более склонным к забастовкам (если рассматривать не только фабрично-заводских рабочих, но и добытчиков полезных ископаемых со строителями, совокупность этих трёх отрядов), но бастующих пролетариев из сферы услуг – больше. Промышленный пролетариат может активнее бастовать на производствах, инсервисизованный – на местах жительства. Это есть двойственный характер современного пролетариата. Не удивительно, что такое его раздвоение в материальном мире приводит к идеологическим разногласиям на эту тему среди различных групп левых.

Мы полагаем, коммунистам следует понимать, что сила пролетариата промышленного – в железных сердцах страны, на производствах. Сила транспортников – в дорогах. Сила пролетариата услуг – в мегаполисах. Коммунистам стоит доносить до этих трёх ветвей пролетариата идею необходимости тройного единства их сил, проявления которых демонстрируют основу, из которой вырастет в будущем та самая народная демократия, о которой мечтали ещё во времена перестройки. Стоит развенчивать мифы о честных выборах буржуазии, будь то мифы про выборы при помощи урн и КОИбов, будь то мифы про выборы через Майдан – это мифы, а будущие Советы имеют иную пространственную и профессиональную конфигурацию, и историю. 

К тому же, пролетариат услуг часто просто не мыслит себя как пролетариат. В массовом сознании пролетариат – это фабрично-заводские рабочие, поэтому работникам офисов или «Бистро» может казаться, что марксизм – не про них. А ведь в будущем автоматизация будет лишь расти, вместе с ней будет расти и инсервисизация! В условиях нового двойственного характера пролетариата, как нам представляется, и коммунистам нужно увеличить число направлений работы. Инсервисизованный пролетариат должен осознать себя. Необходима коррекция понятийного аппарата.

Ссылки:

1. Ленин В.И. Развитие капитализма в России. Процесс образования внутреннего рынка для крупной промышленности / ПСС, издание 5-е, т. 3, с. 1-609.  
2. Росстат: Структура занятого населения в возрасте 15-72 лет по видам экономической деятельности на основной работе, в среднем за год.  
3. Красный пульс. Выпуски 1 – 4.  

Красное ТВ, Саратовская область